Нет, тяжело в такую жару в волчьей шкуре. И почему я неправильный оборотень какой-то, все могут по собственному желанию перекидываться в людей, а я не могу. Мне подавай видишь ли условия особые. Чтоб было 7 число и чтобы вторник. Погляжу я на братца, обернулся, блин добрым молодцем, окунался в речке быстрой, и на пляже девушкам красным зубоньки белые заговаривает, лапшу вешает! Как бы мне найти ту ведунью, что помогла тогда лапу после укуса капкана спасти? Может она помогла бы мне ворожбой своею. Ща как запою, на весь лес, песню тоскливуюююююююю! Вмиг всех девчонок распугаю! Я могла бы конечно и так к речке выйти, но под деревьями прохладнее все-таки. Пойду, поброжу, может встречу колдунью, а может хватит сил до лесного ручья добраться. Лапы еле двигаются, такое ощущение, что моя серебристая шерсть плавится и тяжелыми каплями стекает на траву. О великий волк! Пошли немного влаги, хрустальными каплями с неба! Солнце садится. Может сумрак принесет прохладу? Мой чуткий слух улавливает знакомое журчание… Вода…. В прохладные струи, быстрее, быстрее…

Благодатная свежесть. Наконец-то идет дождь. Сегодня дождь добрый и щедрый. Природа радуется, ласковым прикосновениям крупных теплых капель. Дождь пытается напоить жаждущую землю. И даже гроза не пугает, а радует. Это ворчит праматерь Волчица, не мешает иногда пожурить своих непослушных детей… Я мягко ступаю по мокрой траве. Я люблю такой дождь… Соплеменники всегда удивлялись моим причудам. Да, мне нравится бродить по лесу под дождем, мне нравится шкурой ощущать прохладные капли, а еще мне нравится плакать под дождем, никто не заметит, смешавшихся с дождевыми брызгами слез… Все-таки иногда моя свобода меня тяготит… Иногда я чувствую необходимость, разделить с кем-нибудь свой одинокий путь… Что со мной я не понимаю, видимо полнолуние…

Я себя не узнаю! Я, одинокая волчица, захотела общества двуногих, захотела побыть одной из них, и не просто побыть, а найти того единственного, кто понял бы мою душу, кто принял бы меня такой, какая я есть. Зачем мне это, я не могу понять себя! Не зря видимо говорила моя бабка, что люди когда-то тоже были волками. Только они разучились принимать вид волка, а мы нет, хотя ко мне это не относится, у меня наоборот проблема с принятием человеческого облика, в отличии от сородичей… Проклятье на мне лежит. Когда я была еще щенком, носились мы как-то с братьями и сестрами по поляне возле родительского логова, а потом я незаметно для себя углубилась в чащу леса. Угораздило же. Маленький несмышленыш, забрела на солнечную прогалину, и вдруг прошуршали над моей головой крылья. Это был ворон, огромная старая птица. Эх, если бы мне раньше объяснили, рассказали…. Это был верховный шаман племени воронов, самая мудрая и самая старая птица в нашем лесу, а может и не только в нашем. Его уважают все звери и птицы от мала до велика. И даже волки, свободный народ, склоняют перед ним головы и обращаются к нему за советом. А я, глупый маленький щенок, возомнивший себя великим охотником... Взялась прыгать под деревом и тявкать. И вот результат….

Страшно! Сегодня мне довелось быть свидетельницей буйства стихии. На моем коротком веку, такого еще не было! Мать волчица! Вода лилась на землю сплошным потоком, как будто кто-то прокусил небо! Я испугалась, что утону в своем логове, и выскочила наружу! Но грохот и вспышки загнали меня обратно… Раскаты грома, были так сильны, что мне казалось я сейчас потеряю слух! А вспышки молний освещали даже самый дальний угол моего укрытия! Я совсем растерялась, и чувствовала себя несмышленым щенком, потерявшим мать… Сколько себя помню, всегда считала, что страх - это нечто чуждое мне. Но сегодня вдруг поняла, перед природой я бессильна… Мое сердце сжималось в комок при каждом всполохе молнии у входа в пещеру. Наконец звуки, растревожившие мою душу стали затихать, стихия смилостивилась над нами… А скоро прекратился и дождь. И вот я, вышла из убежища, и моему взору открылась печальная картина разрушительных последствий пронесшегося над моим миром урагана…. Кругом текли потоки грязной воды, молодые деревца были вырваны с корнем, многие деревья были сломаны…. Но самое грустное зрелище ожидало меня на холме, недалеко от реки. Мое любимое дерево,старая береза, под которой я любила сидеть по ночам, верный слушатель моих ночных песен, была уничтожена… Меня встретил обугленный остов, молния попала прямо в неё и она сгорела заживо, а я была далеко и не слышала её крика, её зова…. Сколько времени потребуется моему лесу, что бы прийти в себя, что бы восстановить утраченное….

Сегодня мой день! Сегодня я наконец избавлюсь от проклятья, которое тяготеет надо мной вот уже несколько лет!!! Сегодня утром встретилась мне та самая колдунья, с длиннющими рыжими волосами, и глазами как вода озера, в котором отражается синее небо! Она внимательно выслушала мой рассказ, и обещала помочь! Вечером, когда солнце сядет за Медвежью гору решится моя судьба… Я с утра в таком состоянии как будто на ежа села! Ни минуты не могу посидеть на месте. И еще одно событие совсем выбило меня из равновесия… Встреча у ручья… Днем, подходя к своему ручью, заслышала стук копыт по камням и собачий лай. Подошла поближе, и увидела всадника на вороном коне. Конь, опустив голову, пил воду из ручья, рядом пристроились две большие собаки. А всадник показался мне чем-то неуловимо знаком… Но тут видимо собаки почувствовали мое присутствие, и забеспокоились… Пришлось лапы уносить.. Теперь у меня из головы не идет этот золотоволосый рыцарь… Скорей бы солнце зашло…

Вот и село солнце! Пришел мой час! Я неслышно прокралась к хижине Воляны. Она сидела на крыльце, и что-то толкла в медной ступке. Мы познакомились с ней при весьма печальных обстоятельствах. Год назад, я чуть не потеряла лапу, угодила в капкан, поставленный недалеко от волчьей тропы. Полумертвую вынула она меня из капкана, отнесла к себе домой, и лечила, пока не поставила на ноги. И вот опять судьба привела меня к ней! Подошла, взглянула на неё с надеждой, что-то будет…
- Ну здравствуй Дайрина, незадачливая волчица - сказала она с улыбкой – у меня все готово, сейчас мы с тобой пойдем к реке и твоя мечта наконец осуществится.
Мы двинулись в путь. Дорога наша лежала через тополиную рощу, по волчьей тропе. Не люблю тополя. Когда попадаешь в заросли тополей в июле, создается впечатление, что вернулась зима. Земля под лапами белым бела, красиво конечно, но пух поднимается из под лап, крутится в воздухе и забивает глаза, ноздри, начинаю чихать…
- Будь здорова подруга – усмехается Воляна – ничего скоро дойдем.
Скорей бы кончились эти снежные деревья!
Наконец-то. Мы вышли на поляну папоротников. Когда ни будь я приду сюда в ночь цветения чтобы загадать желание! Интересно, чем сейчас занят тот золотоволосый рыцарь… Уже не далеко. Уже слышно журчание реки по прибрежным камням. Песчаный пляж. Воляна разводит огонь, чертит на песке какие-то руны, бросает в костер порошок. Пламя становится синим, холодным. Она начинает что-то шепотом напевать. У меня кружится голова, я куда-то проваливаюсь... Темнота…

Сколько я была без сознания, не помню. Когда открыла глаза, небо было все в звездах. Костер тихо догорал. Воляна сидела у огня и пила, что-то из черной закопченной кружки. Я попыталась встать, и тут только до меня дошло, я изменилась!
- Ну, как ты себя чувствуешь – спросила Воляна – голова не кружится?
Я встала на ноги, забытое ощущение! Как давно мне хотелось пройтись по вечерней росистой траве босиком, как давно хотелось нарвать букет полевых цветов, и уткнуться в него лицом, вдохнуть дикий медовый аромат! Я радовалась как ребенок. Подбежала и обняла свою избавительницу. Она весело засмеялась:
- Теперь ты стала прежней, Дайрина. Теперь ты, как и все твои сородичи, можешь принимать этот облик, когда тебе будет угодно.
- Спасибо, тебе. Благодарность моя не знает границ.
- Я бы на твоем месте не торопилась с благодарностями. Посмотрим, что тебе принесет, то что ты снова можешь оборачиваться в девушку. Что ждет тебя, радость или испытания. Хватит скакать как щенок, иди к огню, чайку попей.
Я благодарно приняла из её теплых рук кружку чая, настоянного на каких-то душистых травах, и с удовольствием отхлебнула обжигающий напиток. Как давно я последний раз наслаждалась теплом и ароматом чая.
Мы решили заночевать на берегу. Подбросили хворосту в огонь. Костер, получив новую жертву, затрещал, оранжевые язычки заплясали, по сухим веткам. Набросав около огня лапника Воляна начала устраиваться на ночлег. Я обернулась волчицей и легла к её спине. – Буду греть тебя, ночью прохладно. Спокойной ночи сестра!

Странное состояние души и врагу не пожелаю. Я, Дайрина из рода Рин, дочь вожака серебряной стаи Хелринаса… Нет я не должна думать об этом. Подумаем о чем нибудь другом. Так, что у нас там. На следующей неделе Воляна отправляется в столицу, и зовет меня присоединиться к ней. Хочу пойти. Во-первых, ей нужна будет моя помощь и защита в пути. Во-вторых, я хочу, как можно больше узнать о людях. Ну вот, опять меня понесло… Навязчивая мысль. Я хочу жить среди людей! И почему, меня, волчицу до мозга костей, так привлекают эти странные создания? С такими думами мне бы не стоило выбираться из леса! А может, если я познакомлюсь с ними поближе, узнаю их повадки, они мне разонравятся? А если наоборот я полюблю их так сильно, что мне не захочется возвращаться в лес… Я должна выкинуть это из головы! Волчица, знай своё место! Но…

Как странно только что было лето и вот уже приближается осень. Хотя дни стоят еще жаркие, ночью уже холодно и не спасает даже теплая шкура. Все чаще идут дожди. Холодные и злые. Замечаю, что кое-где появились желтые листья. Неужели все? Неужели оно пролетело, лето, столь много давшее мне! Я наконец-то стала сама собой! Оно надолго останется в моей памяти. Та ночь у костра на берегу реки. Мы теперь почти никогда не расстаёмся с Воляной.
Полным ходом идет подготовка к путешествию в столицу. Решили пойти купить лошадей в соседней деревушке. Но я боюсь, что странствовать верхом не смогу. Во-первых, я ни когда не сидела верхом, во-вторых, мне кажется, что они будут меня пугаться, хоть внешне я совсем не отличаюсь от простой деревенской девушки, животные меня чувствуют, чувствуют, что я не совсем человек. Постоянно всплывает в памяти встреча у ручья… Почему собаки не бросились за мной в погоню? Жду и боюсь встречи с человеческой стаей…

Мои опасения подтвердились. Лошади шарахаются от меня как ошпаренные. Уйдет, по меньшей мере, неделя, что бы они привыкли ко мне и еще неизвестно, сколько чтобы научить меня хоть мало мальки держаться в седле. Поездка опять откладывается на неопределенный срок.
Тем временем я решила навестить старую бабушку Оллорину. Она так стара, что почти не выходит из своего логова, но с её знанием жизни не сравнится ни один научный труд, из тех, что мне читала Воляна. Да, сама я еще очень плохо читаю. Все из-за образа жизни который мне приходилось вести до недавних событий. Сегодня как раз подходящий день для посещения. Взяв крынку липового меда, гостинец от Воляны (да, представьте себе мы, волки очень любим пить травяной чай с душистым медом, особенно такими промозглыми, дождливыми днями как сегодня) я отправилась в гости к бабуле.
Она как будто ждала меня. Чайник был уже горячий а на столе стояли две глиняные кружки. Правда Оллорина теперь редко принимала облик человека, все-таки на четырех лапах легче передвигаться в её возрасте. Но ради тог чтобы доставить себе удовольствие напоить чаем любимую внучку… Несмотря на то, что я всегда вела уединенную жизнь, она все-таки любит меня больше остальных волчат.
- Здравствуй внученька, а я с самого утро как чувствовала, что ты придешь меня навесить. Не обмануло сердце старуху. Вижу у тебя новость хорошая для меня есть.
Я рассказала ей про то как Воляна избавила меня от проклятья старого ворона. Но о предстоящей поездке в столицу умолчала, знала, что она не одобрит этой затеи.
- Оллорина, расскажи мне о людях – вкрадчиво попросила я.
- О людях? - удивилась бабушка – И чем это они тебя так заинтересовали? Ну что я могу тебе рассказать, дитя. Они разные. Люди такие, какими им выгодно быть в данный момент. Им ничего не стоит поиграть чувствами другого человека и разбить ему сердце. Они могут быть очень жестоки даже к себе подобным. Лживое и лицемерное племя. Проповедуя любовь к ближнему, в тоже время могут идти к своей цели не смотря на боль, которую причиняют окружающим. Нет, наверное, и среди них есть честные и благородные представители, но их мало и им трудно выжить в мире фальши и подлости.
Да нелестную оценку дала Оллорина человечеству. Стоит задуматься…

Оказывается, научить лошадь не бояться волка очень сложно! Мне пришлось несколько дней перекидываться в волка и обратно на глазах у наших кобылок, ласково беседовать с ними при этом. И угощать их всякими вкусностями, с точки зрения лошади, конечно. Четыре дня они продолжали шарахаться от меня, но затем наступил переломный момент! А к концу третьей недели они начали воспринимать меня как вполне обыденное явление. А с моей Ласточкой мы почти подружились. Еще неделя ушла у Воляны, на то, чтобы научить меня более или менее сносно держаться в седле. И вот, сборы закончены, лошади оседланы, пора в путь…
Напоследок я решила посетить холм, недалеко от реки, проститься со старой березой, уничтоженной буйством стихии в начале лета, под которой я любила сидеть по ночам.
- До свидания, подруга, не знаю, как скоро я вернусь в свой лес, и вернусь ли вообще…
Я сидела под обугленным деревом, и в памяти всплывали картины прошлой осени… Ночь… Полнолуние… Песнь одинокой волчицы под ветвистой березой… Золотистые листья, кружась, опускаются на серебристую спину… Ты, как ни кто понимала меня… Я не забуду тебя верная моя слушательница…

Первые два дня прошли без происшествий. На ночевку мы останавливались в маленькой деревушке, на постоялом дворе, хозяин которого ужасно мне понравился. Это был добродушный, краснощекий толстяк, который все время сыпал шутками. Как потом оказалось, он был еще и замечательным поваром. Супруга его была подстать мужу, очень милая и смешливая. За небольшую плату мы сняли комнатку на ночь и заказали себе ужин.
Покидая утром сей гостеприимный дом, во дворе мы заметили нескольких всадников весьма подозрительного вида, видимо собиравшихся отдохнуть на постоялом дворе. Почему-то у меня по спине побежали мурашки, от взглядов, которыми они нас проводили.
Путешествие протекало спокойно до самого полудня. На привал мы расположились у небольшого ручейка, пересекавшего поляну в рябиновой роще. Отпустив Ласточку и Звездочку, погулять неподалеку, мы подкрепились снедью, собранной в дорогу для нас женой хозяина постоялого двора, напились прозрачной и холодной воды из ручья, отдохнули и продолжили путь. С этого момента меня не покидало ощущение чужого взгляда, следящего за нами.
Скоро я смогла убедиться в правдивости своих ощущений. Когда солнце склонилось к закату, мы услышали сзади топот копыт. Нас нагнали те самые всадники, которые встретились нам утром. Их было пятеро. Они взяли нас в кольцо, а вперёд выступил малый с глумливой физиономией, волосы его имели вид свалявшейся пакли, глазки смотрели хищно и зло.
- Ну что крошки, пришла пора проститься с лошадками и кошельками! Давайте, не мешкайте, мы и так потратили на вас слишком много времени! А еще мы не против порезвиться с вами, сладенькие – смех его был поистине дьявольским. Его дружки омерзительно заржали … И это люди? Честно, я не была готова к такому…
Воляна спрыгнула с седла, я последовала её примеру. Разбойники решили, что мы поняли бесполезность сопротивления и тоже покинули седла. Кольцо наших противников начало сжиматься... Но они не знали, что их ожидает…
- Дайрина, ну что покажем им, с кем они имеют дело? – почти шепотом сказала Воляна, и ударила ладошкой по крупу Звездочки, та сорвалась с места и скрылась в лесу. Ласточка последовала за ней. Лица наших недругов вытянулись от удивления.
Дальше началось самое интересное. Я перекинулась в волчицу, и их лошади встав на дыбы и вырвав поводья, кинулись в панике прочь! А у самих неудачливых грабителей волосы встали дыбом! Дело довершила Воляна. Подпалила главарю порты маленькой молнией, и этого оказалось достаточно, чтобы ватага трусов бросилась наутек...
Воляна, свистнула, и через несколько минут из леса показались наши лошади.
- Ну, сестрица, нам с тобой повезло, что они оказались отъявленными трусами, в следующий раз, может быть иначе – с этими словами Воляна вскочила в седло и мы двинулись дальше.
– Теперь надо быть осторожней и лучше до темноты добраться до Оквила – и она рассмеялась – А все-таки Здорово мы их напугали.
С одной стороны мне было весело, от воспоминаний сверкающих пяток разбойников, но осознавать, что среди людей есть такие жестокие, трусливые, мерзкие создания...Грустно...

Однако. Такими темпами, мы будем добираться до столицы недели две. На своих четырех я бы домчалась гораздо быстрее. Но мне-то туда вообще не надо. Просто со мной Воляна в большей безопасности. И кто придумал собирать Совет Магов осенью, когда начинается непогода. Вчера мы весь день просидели в гостинице «Единорог» в Оквиле. День не прошел даром, Воляна занималась моим образованием, благо у хозяина была небольшая библиотека, заслуга его жены. Дочь обедневшего дворянина, не спросившая родительского благословения на брак с тогда еще сыном хозяина гостиницы, мадам Маргарита, была тихой и незаметной женщиной. Но от всего в доме веяло уютом, во всем чувствовалась её рука, от занавесок на окнах, до начищенной посуды на кухне.
Мы так увлеклись занятиями, что забыли о чувстве голода. Отвлек нас стук в дверь, это была девочка лет двенадцати, в чистеньком белом передничке, с подносом в руках.
- Мама велела мне передать Вам, что скоро будет готов обед, и мы ждем Вас в гостиной, это чай и липовый мед, мама говорит, что мед очень хорошо влияет на память, и вам это пригодиться – она застенчиво улыбнулась, поставила поднос на стол и выскочила из комнаты.
- Мы удостоились чести быть приглашенными к обеду с хозяевами, а не трапезничать в общем зале, к чему бы это?- Воляна уморительно почесала в затылке.
Если честно, я ожидала скучнейшего обеда, в обществе семейства папаши Сабо. К моему удивлению, мы даже получили удовольствие от общения с Марго, её мужем Томасом, и маленькой Кристиной. Больше всего поразило меня отношение Маргариты и Тома к дочери. Выросшая в большой стае, да еще, будучи не такой как все, я не знала такой привязанности родителей. Нет, они любили меня, но не так как мне хотелось бы. Возможно, я слишком эгоистична и слишком многого хочу. Но мне иногда так хотелось, что бы мама была только моя... Когда братья и сестры сидели за столом и прилежно выводили перьями буквы и цифры, а мама ходила вокруг стола и то и дело гладила их ласково, ободряя, и поощряя за удачи, я старалась убежать подальше в лес к своей березе...
Но еще больше удивило меня то, что рассказала нам кухарка Мари. Оказалось, что Кристина вовсе не дочь Маргариты и Тома.
- Хозяйка наша – рассказывала Мария – очень славная и добрая женщина, но Бог видимо наказал её за ослушание родителей, деток не дал. И по знахаркам ходила, все без толку. Уж как она бедняжка, убивалась. И страшно-то ей было, что муженёк её бросит, бездетную. Но он так её любил, что никогда даже на сторону не смотрел. И вот, пять лет нынче зимой будет, как появилась Кристиночка у нас в доме. Как сейчас помню, сидели мы с хозяйкой в кухне, я ужин готовила, а она сидела тихая с рукоделием. Тут заскреблось чтойто в дверь кухонную. Открыла я, а там, кроха стоит и ручонки тянет, хлебушка кусочек просит. У меня сердце так и захолонуло. Сама маленька, одежка рваненька, а уж чумазая, как твой трубочист. Хозяйка встрепенулась, услышав голосочек детский. Быстренько её в кухню втащила, накормила. А потом велела водицы нагреть побольше. Мы кроху отмыли, в одеяло завернули, в спальню унесли. Сидит она в одеяле, ну чисто ангелок в облаках. Хозяйка, чуть не прослезилась. Оставила девочку до утра. Утром в лавку сходила, приодела как куколку. Так и осталась Кристи у нас. А потом и документы оформили в городской управе, удочерили, значит. Хозяин тоже не нарадуется на дочку. Вот такие дела.
Как бы мне хотелось, что бы людей, способных пригреть сироту, воспитывать и любить чужого ребенка как своего, было больше...

Мы продолжаем путешествие. Позади остался Оквил, гостиница «Единорог» , уютная гостиная семейства Сабо . Я покидала это место с грустью о том чего у меня никогда не было и возможно не будет…
Мы тихо плелись по мокрой дороге. Моё убеждение в том, что эта идея могла прийти только сумасшедшему, решившему извести Лигу Магов, все больше укрепляется. Осень, дожди, кругом грязь, того и гляди, какой нибудь старый маг свалится с лошади и утопнет в глубокой луже. Воляна тоже была мрачнее тучи. Хорошо хоть дождь кончился. Мы выехали поздно и до вечера ехали не останавливаясь.
Солнце начало клониться к закату, когда на нашем пути появилась не большая деревушка, Арана. Даже без постоялого двора. Мы решили постучать в маленький домик на краю деревни. Воляне понравились пучки сухих трав на окошке, она решила, что может найти здесь родственную душу. Нам открыла не молодая женщина с усталым, но приветливым лицом.
- Можно у вас переночевать – спросила Воляна.
- Ну, если не побрезгуете моим скромным жилищем, милости прошу.
Они быстро нашли общий язык, защебетали о травах, о рецептах лечебных снадобий. А за ужином, Феона поведала нам свою историю.
Их семья была довольно зажиточной, отец был мельником, но ей в жизни повезло чуть меньше. В отличие от младшей сестры она не очень удачно вышла замуж. Муж её разорился, начал с горя пить и умер. И оставил её с двумя детьми в маленькой лачуге. После смерти родителей, согласно воле отца Фиа должна была получить половину дома и так же половину небольшого состояния отца, но сестрица рассудила иначе.
Эх, люди. Чем больше имеете, тем больше вам хочется… Так обойтись с родным человеком. Не понимаю. Волки на такое не способны.
Фиа приготовила замечательный чай. И мы ни сколько не пожалели, что остановились у неё, радушный бедняк, лучше зажиточного черствого сухаря, глухого к чужому горю. Она так же рассказала нам о своей дочери, жила в деревне за несколько лиг от Араны с мужем и маленьким сыном.
- Зовут меня к себе жить, да я не хочу обузой быть, еще не дряхлая сама справляюсь. Односельчане помогают. Кому от простуды сбор приготовлю, кому от ломоты в костях, так и живу, а зла на сестру я не держу. Всевышний рассудит кто прав , кто нет.
С каждым днем я все больше люблю и ненавижу людей…

Мы продолжаем свое путешествие, и как ни странно не смотря на все задержки в пути, из графика не выбились. По расчетам Воляны к исходу следующей недели мы должны добраться до Равенны. Сегодня наш путь пролег через Элсин, небольшой городок с аккуратными каменными домиками под черепичными кровлями. А какие здесь флюгеры!! То свирепый дракон, то прекрасная русалка, то корабль под парусами! Город флюгеров! И все они, повинуясь воле ветра и поскрипывая, поворачиваются то в одну, то в другую сторону. Завораживает…
Остановиться мы решили в небольшой гостинице, почти на окраине. Такое чудное название «Песня ветра» и флюгер – скрипка. Постояльцев было очень мало и все внимание хозяйки переключилось на новых посетителей, то есть на нас. Едва мы перевели дух в отведенной нам небольшой уютной комнатке с видом на уютный дворик, как нашего слуха достигли чарующие звуки скрипки. Но мелодия была такая печальная, что сердце рвалось на части. В ней была вся боль мира и в тоже время, боль одинокой души. Убогое сравнение, но мне вспомнились мои одинокие ночи под старой березой, моя отчаянная песня под луной…
Мое состояние видимо отразилось на моем лице.
- Не вздумай! Ты всех здесь напугаешь! Мне тоже стало горько от этой музыки. Интересно, кто так играет?
Воляна взяла меня за руку, и мы сидели молча, пока лилась мелодия, и еще долго после того, как она закончилась. Нашу тихую грусть прервал стук в дверь.
- Барышни, я вам тут принесла кое что перекусить, устали поди с дороги. – Это была хозяйка. Меня поразили её глаза, большие и печальные, что ни как не вязалось с приветливой улыбкой. Мы поблагодарили её за заботу и пригласили разделить с нами трапезу.
- Мадам Аделина, скажите, кто это играл на скрипке – тихо спросила я.
- Вы слышали? Обычно постояльцы не слышат, или не обращают внимания на музыку. – хозяйка вздохнула – Это играл мой сын, Вильгельм. Когда-то он был музыкантом и играл в столице…
Она говорила и вздыхала, как будто у неё был не ограниченный запас вздохов…
- Талант Вильгельма заметили, когда он был еще ребенком, отец купил ему скрипку, и он сам научился на ней играть. А когда ему было девять лет, через наш городок проезжал профессор из столичной консерватории, он сказал, что мальчику не обходимо учиться. Благо финансовое положение нашей семьи позволяло нам отправить Виля в столицу, мы последовали совету мастера. Он достиг многого, а как много мог бы еще сделать… - хозяйка смахнула слезу – Я не знаю за что, за какие грехи наши или наших предков обрушилось на нас это несчастье, мой мальчик потерял способность ходить… Все врачи, и те которых мы приглашали, и те к которым мы ездили, и столичные знаменитости, и знахари, все от нас отвернулись не в силах помочь и даже объяснить причину недуга.
- Мадам Аделина, не могли бы вы представить нас своему сыну? – спросила Воляна.
- Ах, доченька, он замкнулся, и никого не хочет видеть.
- Но я возможно могла бы чем-то ему помочь, я окончила магическую школу в Равенне, имею диплом травника – целителя, а сейчас мы как раз едем в столицу на Совет Магов, мадам Аделина, разрешите мне осмотреть вашего сына.
- Хорошо, я поговорю с ним, и она ушла, вытирая слезы.
Утром, когда она вошла к нам в комнату, её глаза были еще печальнее, чем на кануне.
- Мне удалось уговорить его встретиться с вами, хотя никакой надежды в него это не вселило, а мне так хочется верить, что Вы сможете нам помочь…
Она проводила нас к комнатке под самой крышей. Мы вошли. Обстановка была мрачной и аскетичной, как и хозяин. Кровать, столик с книгами, а у окна тумбочка с лежащей на неё скрипкой и кресло. В кресле сидел светловолосый юноша, ноги его были укутаны в клетчатый плед. Светлые до плеч волосы, голубые холодные глаза и усмешка ни во что и ни кому не верящего человека.
- Очередные целители – цинизм и боль в голосе…
- Я могла бы попытаться. Но если ты сам не захочешь, если не перестанешь жалеть себя и сетовать на судьбу, у меня ничего не получится – отрезала Воляна.
- А что же мне благодарить её за то, что она со мной сделала! Мой мир ограничен этим пейзажем, крыши, флюгера, далекий лес и горы на горизонте! Днем и ночью, зимой и летом!! Стены этой комнаты, окно, книги и скрипка, вот моя жизнь! Да и той осталось не много!!
- Я слышала твою музыку! Я плакала вместе с твоей скрипкой! Я действительно хочу помочь тебе, и я могу это сделать! Но ты должен поверить мне, поверить в себя, в то, что ты не один, в то, что вместе мы сможем победить недуг!!! Я хочу, чтоб ты мне поверил, я хочу, чтоб твоя скрипка запела от радости, а не от боли! Я хочу, чтоб она пела песни о любви! - Воляна заплакала. Вильгельм как будто по-новому взглянул на неё, в его глазах забрезжил луч надежды и еще чего-то не уловимого. Он взял ёе руки в свои тонкие пальцы.
- Не знаю почему, но я верю тебе, я буду стараться помочь тебе. Впервые за долгие годы мне хочется сыграть, что-то светлое, для тебя. Я знаю тебе надо ехать в столицу, но я буду ждать тебя, я буду верить в радостный финал моей грустной сонаты.
С тяжелым сердцем мы покинули этот город, но в след нам из открытого окна летела мелодия, наполненная надеждой и ожиданием.
- Дайрина, милая, скажи мне, что со мной. Мне грустно и весело, сердце щемит оттого, что я покинула этот дом, и трепещет, оттого, что я знаю, что я туда вернусь…
Я ничего не сказала в ответ, только обняла подругу. И опять в моей памяти всплыла встреча у ручья…

Как быстро летит время. Скоро зима. Сегодня я впервые ощутила её приближение. С утра тяжелые клочья серых облаков затянули небо. Но мне почему-то казалось, что должен пойти дождь. И вдруг моего лица коснулось что-то прохладное. Первые снежинки! Маленькие звездочки кружились и таяли, не долетая до земли. Вестницы надвигающейся зимы! Сейчас бы пробежаться по лесу, чтоб из-под лап во все стороны разлетались брызги сухих листьев! Как давно я не принимала свой истинный облик, так, пожалуй, и забуду, как это делается…
Мы ехали по широкому коридору просеки. Осенний лес был тих и печален. Кто-то говорит, что природа осенью умирает, но я позволю себе с этим не согласиться. Пожалуй, это больше напоминает погружение в сон. Глубокий сон, до теплых солнечных весенних лучей, которые разбудят все живое, легким золотистым прикосновением.
Всю дорогу Воляна молчала. Она очень изменилась за последние дни. Повзрослела что ли.
Все мои попытки прервать тягостное молчание разбивались о глухую стену… Ума не приложу чем помочь подруге.
Солнце начало клониться к закату, а впереди не видно было ни одного признака жилья. Сегодня придется, видимо ночевать прямо под открытым небом. Мы спешились, привязали наших лошадок под деревом. Наломав лапника, сложили шатер, много ли нам надо. Воляна осталась накладывать водоотталкивающее заклятие, а я углубилась в лес поискать ручей, что бы умыться и напоить лошадей.
Обернувшись волчицей, мягко ступая по листве, шла я на запах свежести, как вдруг… Тропу перемахнул, почти над самой головой белый волк! Остановился, оглянулся на мгновенье и исчез в чаще… Эти синие глаза… Ни разу я не видела волков с такими глазами.
Я нашла ручей. После того как мы умылись, напоили лошадей, наскоро перекусили, пришло время устраиваться на ночлег. Я осталась поддерживать огонь и охранять сон Воляны. Сидела и смотрела на звезды. Вон Мать Волчица подняла морду к вьюжной тропе, вон летит ворон… Я бы хотела сейчас поговорить с Оллориной, она умеет предсказывать судьбу по звездам. А ближе к утру Воляна сменила меня на посту и я провалилась в глубокий сон.

Волк стоял на тропе. Белый волк. Он был много больше, чем волки нашего клана. Его стальные глаза смотрели на меня испытующе. В них читался вопрос:
- А готова ли ты к тому, что тебя ждет?
Без страха я ступила на тропу. Он развернулся и побежал вперед. Иду за ним. Что ждет меня?
Наш путь пролег через дубовую рощу. Около старого дуплистого дуба он остановился:
- Достань то, что лежит в дупле – услышала я, хотя он снова не издал не звука.
Приняв человеческий облик, запускаю руку в дупло. Пальцы мои касаются чего-то маленького, продолговатого на ощупь. В руке оказалась капелька серого жемчуга на тонкой серебряной цепочке. И я опять услышала его голос:
- Вот значит как… Это волчья слеза, тебя ждет много печальных событий, но я вижу твердость духа, все будет хорошо. Возьми её! Это знак!
- Знак чего? – Спросила я.
- Придет время, узнаешь. И он двинулся дальше. Мне ничего не оставалось делать, как перекинуться обратно и бежать следом за ним.
Долго еще мы бежали через лес. Пожухлые листья взметались из-под наших лап. То и дело в мою серебристую шерсть впивались сучья поваленных деревьев. Устала…
Наконец лес кончился. Впереди показались башни старого замка, окруженного крепостной стеной. Вокруг не было и души! Мой спутник, как я поняла, направлялся именно туда.
Миновав открытые ворота, мы вступили на мощеный двор. Опять ни кого! Белый волк направился прямиком к открытым парадным дверям, я опешила. Как отнесутся обитатели к вторжению двух волков!!! Но и внутри стояла звенящая тишина. Зверь чувствовал себя в замке так уверенно, словно был хозяином в нем! В несколько прыжков он преодолел лестницу на второй этаж и уверенно свернул в какой-то коридор. Я старалась не отставать. Что ждет в этом странном месте заблудившуюся волчицу?
Мы вбежали в просторную комнату. Витражи со сценами рыцарских турниров еле пропускали свет осеннего утра. Я видела подобные рисунки в одной из книг в библиотеке матушки Марго. По стенам висели картины, изображавшие видимо хозяев замка и их предков, а так же различное оружие.
Тут случилось невероятное! Белый волк вышел на середину комнаты и исчез, будто его и не было!!
- А как же я.!! Как я выберусь от сюда и зачем вообще я здесь?? Вляпалась…
Обернусь человеком, уж если и застанут меня здесь, так хоть в этом облике. Да!
Но уж если попала в такое место, так хоть оглядись, как следует. Двигаясь вдоль комнаты, подошла я к щиту, висящему на стене, расположенной напротив двери. На сером поле Белый волк со стальными глазами!! И девиз «Луна помнит…»!
Рядом висел портрет человека лет пятидесяти. Его левую щёку пересекал уродливый шрам, но лицо было спокойным и добрым, и очень печальный взгляд. На кисть левой руки, покоящейся на подлокотнике, была намотана тонкая серебряная цепочка, с которой свисала маленькая серая капелька! Я быстро сняла с шеи «подарок старого дуба». Да! Это она! Странно… Надо присесть на скамеечку около стены и прийти в себя…
И вдруг мой взгляд приковал портрет молодого светловолосого человека с глазами цвета нашего лесного озера в ясный летний день. И я его узнала! Д а это был он, тот всадник у лесного ручья. Вся его фигура, осанка, поза выражали доблесть и мужество, а глаза светились милосердием и добротой. Как зачарованная смотрела я на портрет того, кого забыть так и не смогла…
Моё созерцание прервал звук шагов, гулким эхом разносившийся по пустынным залам и переходам замка. Они приближались. Сердце моё замерло. Я вскочила со скамьи, уронив волчью слезу, и в этот миг в дверях появился он… Он удивленно взглянул на меня своими синими бездонными глазами…
От неожиданности и страха в глазах моих потемнело и я….
Проснулась…. Подо мной была постель из лапника, сверху зеленый свод шалаша. Как это все странно…

Выпал первый снег. Воляна едет тихим шагом по белой равнине. А я не могу удержаться, что-то внутри меня зовет вперед. Я то пущу лошадь вскачь, оставив подругу далеко позади, то таким же быстрым галопом возвращаюсь назад. Ощущение приближающихся перемен не даёт покоя. Воляна, немного успокоившаяся после нескольких дней пути, смотрит на меня как на расшалившегося ребенка. О своем сне я ей так и не решилась рассказать…
Ближе к вечеру впереди показалась большая деревня. А дальше по дороге, высились башни замка. Большие каменные дома, окруженные садами, указывали на то, что благосостояние её жителей ещё совсем не давно было довольно высоко. Но состояние, в котором это все находилось, облупившаяся штукатурка домов, и заросшие сорной травой сады говорили о некотором запустении, царившем здесь.
Центральная улица привела нас к постоялому двору, такому же обшарпанному и обветшавшему, как и всё вокруг. Мы спешились, привязав лошадей у коновязи, и прошли в полумрак заведения. За грязной стойкой трактира на первом этаже сидел худой, неопрятно одетый старик с печальным лицом.
- Можно у вас здесь получить ночлег и ужин? – спросила я.
- Переночевать можно, от чего же нельзя, а с ужином сложнее будет, если удастся найти в курятнике несколько яиц, пожалуй, моя жена сможет их для вас поджарить.
Я пожала плечами, вопросительно глядя на хозяина:
- Да что у вас тут происходит, вся деревня будто вымерла, кругом разруха.
- Раньше наша деревня была одной из богатейших в округе, Все призы на ярмарках доставались моим односельчанам. Наши продукты славились даже в столице. Но вот уже несколько лет как умер наш герцог, и имение перешло во владение его брата, сэра Родберта. Черный Родберт, жадности и злобе его нет предела. Он забирает у нас почти всё. Что мы выращиваем, оставляя ровно столько, чтоб мы не умерли с голоду и могли бы и дальше работать не него. Но этого ему мало, кроме того, что он забирает урожай и скот, выращенный нами, он уводит в рабство и наших детей, достигших шестнадцатилетия. Пять лед назад мы лишились дочери, а сына увели, тому уже три года будет. Пойду, скажу жене, что бы позаботилась об ужине. - Старик вздохнул, смахнул слезу с ресниц и вышел.
- Да, обстановочка, - сказала Воляна.
Через некоторое время хозяин вернулся с двумя тарелками дымящейся ещё яичницы, поставил их перед нами на стол, принес тарелку с хлебом и два стакана молока.
- Ешьте дочки, - с этими словами он вышел.
- Знаешь, мне кажется, что они с женой сегодня лягут спать голодными, что это был их ужин, - сказала я, и сердце моё сжалось от жалости к старикам, потерявшим всё из-за жадности хозяина, и от жалости к этой некогда процветавшей местности, погибающей под пятой злобного герцога…
Под ночлег нам отвели небольшую комнатку на втором этаже. Обивка стен давно посерела и местами обвисла, того и гляди, угрожая упасть на головы постояльцам. Но в комнате было чисто и бельё на кроватях хоть и заметно потертое, но белоснежное.
Утром нас разбудили шум и крики за окном. Наскоро умывшись и одевшись, мы выскочили на улицу.
На площади перед постоялым двором собрались жители деревни. У мужчин в глазах кипела бессильная ярость, женщины рыдали, а юноши и девушки лет пятнадцати – шестнадцати стояли в кольце вооружённых до зубов людей, молча, опустив глаза. Обречённость была во всём их облике: опущенные плечи, испуганные глаза, дрожащие руки.
- Ну что, мои ягнятки, хватит мотать сопли на кулак, шагайте. Пошли, пошли, – прикрикнул, рыцарь в черных латах, сидевший на высоком жеребце черной масти чуть в стороне, и закинув голову зло рассмеялся. Солдаты начали подталкивать детей в спину, небольшая горестная процессия двинулась в путь. Крики матерей стали невыносимы. У меня сердце сжалось, и защипало в глазах.
- Воляна, неужели мы так всё и оставим, неужели мы даже не попытаемся им помочь? – негромко, но со злыми нотками в голосе сказала я.
- Их много и они вооружены, но попробовать стоит. – решительность сверкнула в глазах подруги. Она подняла руку и крикнула в след процессии:
- Стойте! Верните детей родителям!
Развернув коня, и ехидно скривив рот, черный рыцарь посмотрел на нас маленькими хищными глазками:
- Это кто у нас тут? Красавица, не совала бы ты свой хорошенький носик, куда не следует, если не хочешь присоединиться к моему стаду.
Смех его как удар плети рассек воздух.
- Кто мы? Ты узнаешь скоро. Когда королю будет сделан подробный доклад о твоём самоуправстве и жестокости. – метал звучал в голосе Воляны, такой я её ещё не видела. Черный Родберт, а это был он, насторожился.
- И кто же вы такие, что вхожи к самому королю?
- А это ты сейчас увидишь. – Она вытянула руку вперёд, гневно глядя на солдат, окруживших детей. Вдруг, в их сторону полетело пять огненных шаров, по шару с каждого пальца! Они были нацелены точно в грудь рядом стоящих солдат. Двое рухнули замертво, встретившись с подарком колдуньи. Остальные шарахнулись в стороны. И все вместе отступили под защиту хозяина. А в воздух уже летело ещё несколько сверкающих снарядов. Дети кинулись к родителям. А потерпевший неудачу, и от того злой, как сто чертей, герцог начал отступать по пыльной дороге в сторону замка.
- Девчонка! Как ты посмела! Ну это ещё не последняя наша встреча! – Выкрикивал он нам в след, когда мы возвращались к растерянным селянам. Я оглянулась и увидела как один из воинов пустил в полёт стрелу… Успела, прикрыла спину подруги…
- Больно! – в левое плечо вонзилось горячее жало…- Всё?

Забытьё… Багровый мрак… Холод и тени, бледные щупальца тумана, змеящиеся под ногами… Я стою в нерешительности в темноте. Но темнота не полная, кажется, что туман излучает какое то сияние. Как я сюда попала, что это за странное место? Последнее, что я помню, это боль, жалящая, горячая боль в плече, и крик Воляны. Время идет, я стою в этой дымке, но так же нельзя, надо что-то делать, надо идти искать путь к свету. Из-за клубящейся пелены невиден путь. Иду на свой страх и риск вперед.
Ещё одна странность, вместо дорожной одежды на мене платье из зеленого бархата и черный плащ, подбитый каким-то удивительно мягким и тонким мехом. И плечо, совсем не болит. Как долго я шла, не знаю, может минуту, может вечность. В этой багровой светящейся дымке, замедляются движения и мысли, и даже само время…
Впереди, из клубов тумана, материализовалась фигура волчицы и двинулась мне навстречу. Она показалась мне очень знакомой. Когда мы приблизились друг к другу, я узнала её, серебристая шерсть, как и у меня, рваное ухо и зелёные мудрые глаза. Это была моя бабушка, мать моей мамы, Ириана.
- Бабушка! Родная, как я рада видеть тебя, - слёзы навернулись на глаза, я встала на колени, обняла волчицу за шею, - я так скучала по тебе, мне так тебя не хватало всё это время. После твоей смерти… Подожди! - удивлённо воскликнула я.
До меня медленно стало доходить, что Ириана ведь умерла три года назад… Значит я тоже мертва!! Видимо отчаяние в моих глазах напугало волчицу. Она вздрогнула, подняла правую лапу и положила мне на плечо.
- Малышка, не пугайся раньше времени - да, ты ранена и находишься на грани жизни и смерти, но умирать тебе ещё рано, так сказал Лунный Волк, и отправил меня тебе на встречу, что бы я показала тебе обратную дорогу.
Её глаза смотрели грустно и ласково.
- Иди за мной милая, я укажу тебе путь к свету. Тебе ещё рано к нам, - она улыбнулась, - твоя судьба, твоё предназначение ждёт тебя.
Так, друг за другом, рассекая клубящийся под ногами и лапами мрак, мы пошли вперёд.
- Что это за предназначение, какая такая особенная судьба меня ждёт, Ириана, ты меня пугаешь.
- Я не могу многого тебе открыть. Но луна знает и помнит всё… - опустив голову, виновато произнесла она, - Лунный Волк и Мать Волчица хотят, чтобы ты вернула пропавшее.
Через несколько минут, а может быть недель впереди, прямо там, куда мы шли, появилось бледное пятно, с каждым шагом оно становилось всё светлее.
-Малышка!
Почти крикнула Ириана.
-Дальше мне идти нельзя. Остаток пути ты пройдёшь одна, - её глаза влажно блестели в полумраке, - мы ещё увидимся, но не скоро.
Тихо подошла ко мне волчица и ткнулась мокрым носом в мою ладонь. Я стремительно наклонилась и обняла её на прощанье.
Оглядываясь, я двинулась к свету. Туман постепенно скрывал от меня старую волчицу
- Запомни имя, – долетел до меня тихий голос Ирианы, – Годрик, - и серая дымка скрыла её от моих глаз…
И вроде бы я только что шла, и свет становился всё ближе и ближе, но вдруг… ощущение головокружения, может, так чувствуют себя птицы во время полета? И снова темнота, но не тот же мертвенно-тихий мрак. Слышно тихий шепот и шелест. Узнаю голос Воляны. Чувствую густой запах трав...

Я вернулась… И даже кажется против своей воли. Там, рядом с Ирианой, мне было так хорошо, спокойно. Казалось, что всем тревогам и сомнения остались позади. А впереди, ждет тихий, уютный уголок у камина, на маленькой табуреточке у ног бабушки… Не хочу! Не хочу возвращаться в этот мир, с его жестокостью и вероломством… Но… Жар и боль в плече путают мысли. А как же Воляна, а Томас и Марго, а матушка Аделина и Вильгельм… Что-то теплое унимающее боль коснулось плеча. Сквозь закрытые веки проникал мерцающий свет. Я попыталась открыть глаза и повернуть голову к его источнику.
- Она пришла в себя! – раздался взволнованный и радостный голос Воляны.
Я лежала на жестком соломенном матрасе. Из него кое где торчали соломинки и сквозь ткань рубашки кололи спину. Как ни странно это было даже приятно, ещё одно доказательство того, что я жива…
Посреди избы горел очаг, растопленный по-черному. Темные бревенчатые стены, масляная лампа на столе около кровати, земляной пол.
- Где мы, и как долго я была без сознания, - хриплым шепотом спросила я и закашлялась. Плечо пронзила острая игла боли. Я застонала и закрыла глаза.
- Ты нас напугала, - улыбнувшись, сказала Воляна, - вроде рана не страшная, вот если бы чуть ниже стрела прошла,… но ты три дня не приходила в себя, что бы я не делала. Мне показалось, что ты не хочешь жить, что отказалась бороться и решила плыть по течению, в сумеречную страну своих предков. Я отчаялась уже, как вдруг ты начала подавать признаки жизни. - Подруга взяла мою руку в свою, сжала тепло и радостно.
- Теперь всё будет в порядке, - она кивнула головой, как будто пыталась убедить сама себя. Меня это встревожило. Я попыталась повернуться так, что бы было видно окно. Оно было не большое, но к моему удивлению застеклено, что никак не вязалось с окружающей обстановкой. Окно почти закрывали еловые лапы, покрытые снегом.
- А где мы?
- Ну, ты понимаешь, - сказала Воляна, - Что после того, что случилось, оставаться в деревне мы не могли, герцог обязательно вернётся сам или пошлет своих людей. И тот, кто укрыл бы нас, жестоко поплатился бы. – Она вздохнула и покачала головой.
- Письмо мэтру Линару, с рассказом о том, что здесь происходит, я уже отправила с почтовой каретой, проезжавшей через деревню. А он доведёт это всё до сведения короля, я думаю,… меры будут приняты. По крайней мере, я на это надеюсь. А это
избушка, которой пользуются охотники, если приходится заночевать в лесу. Мы перевезли тебя сюда, с нами тут ещё сын кузнеца, Алекс, он один из тех детей, которые должны были стать новыми рабами Родберта. Он, узнав, что ты приходишь в себя, побежал в лес, добыть что-нибудь к ужину. Все жители деревни благодарны нам за спасение детей. Сами бы они никогда не решились восстать против своего тирана. И если король прислушается к взывающим о помощи униженным и оскорбленным людям… дай то бог! – она вздохнула, - Я больше ничего не могу для них сделать.
-А дети? Что с детьми?
- Детей отправили в соседнее поместье. Потихоньку ночью вывезли. Ой, боюсь, только будут проблемы у тамошнего хозяина, барона Уилфреда.
Воляна дала мне выпить какой-то отвар, пахнущий степью и медом, и меня начало клонить в сон. Засыпая я думала о том, что теперь только скорость почтовой кареты и на благоразумие короля, о том как тяжело придется этому барону Уилфреду, если люди герцога прознают о том, что беглецы укрылись у него, и о том, что сказала мне бабушка… Какая судьба уготована мне? Я вернулась, чтобы исполнить предначертанное. Я вернулась…

Вынужденное бездействие, как оно меня гнетёт… Хотя я чувствую себя вполне сносно, Воляна, как строгая, нянька ворчит, и не хочет продолжать путешествие. Хоть разрешила мне вставать и выходить, на крыльце постоять. А зима, вот она. Снег уже, похоже, не растает больше, ровным, белым покрывалом укрыл землю. То там, то тут, росчерки звериных следов… Лапы елей отяжелели от сырого рыхлого снега. Как это оказывается здорово, вот так, просто, ни куда не спеша, выйти во двор. Снег скрипит под ногами, тишина звенящая висит в воздухе. Вот так стоять и слушать тишину… Опасливо взглянув на дверь, тихонько двинулась вглубь леса. Ох, только бы не хватилась меня Воляна сию минуту! Так хочется пройтись по лесу. Нет, я знаю умом, что от дома я далеко, и не найду я здесь родной рябины, и дуба старого с дуплом, где я маленькой пряталась от брата. Но что-то манит меня под сень этих вековых сосен и елей, какое-то дикое, первородное чувство. Хочется пробежаться по заснеженному лесу, упав на спину покататься по белому покрову, почувствовать себя снова маленьким щенком.
- Ой! - Задела нечаянно ветку сосны, дерево, покачнувшись обрушило на меня лежавший на ветвях снег. Снег на волосах, снег за воротником куртки… Весело, хоть и холодно… Воспоминания детства… Отряхнувшись, иду дальше. Солнце разбросало тысячи разноцветных искр по ветвям деревьев и под ногами моими… Вобрав полной грудью легкий морозный воздух, охнула, от глубокого вдоха снова горячая игла пронзила плече… В глазах потемнело и я присела под дерево опершись спиной о его могучий ствол.
Белка с дерева спрыгнула, и опасливо посмотрела на меня бусинками черными глаз.
- Здравствуй дружок, - сунув руку в карман куртки, обнаружила невесть, с каких пор завалявшийся орешек, достала, на ладони белке протянула. Зверёк, всё ещё боязливо поглядывая на меня, осторожно приблизился к моей протянутой руке.
- Не бойся, - попыталась вспомнить, чему меня учила старая Оллорина…
- Ты и я, сосны и ели, лес наш дом, небо наша крыша, - прошептала я и улыбнулась белке. Та, сразу успокоилась, поняла, что перед ней не враг вовсе, смело, вспрыгнула на ладонь ко мне, уселась на задние лапы, серебристый хвост пушистый к спине прижала, а передними лапками орех взяла и принялась разгрызать скорлупку.
Однако, становится холодно. Я зябко поёжилась, белка тем временем управилась с орехом, и уже совсем ничего не опасаясь, взбежала по руке на плечё и удобно там устроившись, принялась, что-то на своем языке щелкать мне на ухо, и щекотать его своей мохнатой мордочкой. Жаль я понять не могу, ученицей я была не лучшей. Но зато это меня очень развеселило. Встав и отряхнув куртку, я пошла обратно. Со стороны избушки, пока не было слышно ни каких звуков. Воляна ещё не обнаружила моего отсутствия.
Вот и избушка. Тихо я подошла к крыльцу. Блики солнца, отражаясь от оконных стекол, солнечными зайчиками разбегались по снегу в разные стороны.
- Ну вот. Пора проститься, Серая Спинка.
Вытянув руку вперед, предложила белке перебраться на ближайшее дерево. Медленно, будто нехотя, зверёк покинул моё плечо. Усевшись на ветке, она, склонив головку, посмотрела на меня своими глазами – бусинками.
- Не смотри на меня так сердито, – улыбнулась я белке, - мы ещё с тобой погуляем, а ещё, я обещаю тебе, что в карманах моих обязательно найдётся для тебя, что ни будь вкусное. Белка взмахнула хвостом, и скрылась в густой хвое. Снег ухнул с покачнувшейся ветки.
Вот где моё место! Здесь я должна быть. Я не рождена жить с людьми. Я там лишняя! На минуту мне захотелось перекинуться в привычный облик серой волчицы и вернуться домой, в родной лес, к братьям и сестрам. К старой бабушке. Но всего лишь на минуту…